Татьяна Ивановна Алексеева, доктор исторических наук, заведующая лабораторией физиологической антропологии и экологии человека Института антропологии Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Специализируется в области физиологической антропологии, палеоэкологии, антропологии Восточной Европы. Основные монографии: Происхождение славян по данным антропологии. М., 1973; Географическая среда и биология человека. М., 1977; Адаптивные процессы в человеческих, популяциях. М., 1985.
		Валерий Павлович Алексеев, академик, директор Института археологии АН СССР. Специализируется преимущественно в изучении антропологии древнего населения. Автор многих книг, в том числе: Происхождение народов Восточной Европы. М., 1969; Происхождение народов Кавказа. М., 1974; Историческая антропология. М., 1979; Становление человечества. М., 1984.

Антропологические материалы, т. е. данные  о  физическом  типе  людей — размерах и пропорциях головы, цвете волос и глаз, форме носа и строении верхнего века, например,— могут и должны привлекаться к решению вопроса о происхождении того или иного народа. Дело в том, что антропологические типы никогда не распространяются без культуры и языка, тогда как последние передаются и независимо от антропологического типа. Расовые особенности человечества ни в коей мере не определяют направления исторического процесса, тем не менее формирование физического типа народа, его распространение и изменение связаны с историей этого народа, хотя причинной зависимости здесь нет.

Особое значение антропологические материалы приобретают в понимании этнических процессов у бесписьменных народов, но без них не обойдется и изучение этногенеза народов, о которых есть археологические и этнографические данные, известны письменные сведения. Прежде всего, данные антропологии позволяют определить удельный вес субстратных (местных) и суперстратных (пришлых) компонентов в этнической истории народов, а следовательно, помогают решить вопрос об автохтонном или же миграционном их происхождении. Физические черты очень мало изменяются со временем, и это дает возможность реконструировать линию преемственности населения определенной территории на протяжении ряда эпох, даже при отсутствии данных по какой-либо из этих эпох. Антропология вскрывает процессы древних смешений народов, выявляет неблагоприятные воздействия экологической ситуации и т. п.

Это не значит, конечно, что антропологи претендуют на первостепенную роль своей науки в исследовании древнейшей истории народов. Любая историческая наука подходит к проблемам этнической истории только на уровне научных гипотез. Такова и антропология, но в ней объектом исследования служат не предметы культуры, а черты  внешнего облика человека,  позволяющие реконструировать  различные  исторические этапы сложения народа.

Детали фрески Андрея Рублева во владимирском Успенском соборе (1408). Перед нами не канонические лики, а живые русские лица, представляющие восточноевропейский антропологический тип славян.

Исследователей, занимающихся историей древнейшего славянства, вол-нуют несколько ключевых вопросов. Прежде всего это вопрос об антропо-логическом составе славян. Иными словами, существует ли какая-то комбинация физических черт, которая может быть связана со славянами, или разнообразие черт столь велико, что ни о каком антропологическом единстве не может быть и речи? Судя по данным истории, археологии, языкознания, славяне имели длительную историю. Следовательно, физический облик современных славян складывался на протяжении многих и многих веков. Каковы его истоки? Далее, если антропологическое единство славян существует, то, по-видимому, оно сформировалось на какой-то ограниченной территории. Где тогда эта прародина? Если антропологический состав славян разнообразен, то что лежит в основе этого разнообразия? Каковы взаимоотношения славян с окружающим населением и фиксируются ли они данными антропологии?

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ

Если отвлечься от разнообразных летописных сведений о физических особенностях тех или иных славянских племен, содержавших обычно упоминания о случайных чертах, то научный период в изучении славянской антропологии начинается примерно в 70-х годах прошлого века. В это время И. Майер и И. Коперницкий в Польше, А.   П.   Богданов   в   России,   впервые   осознав значение краниологических и в более широком смысле слова антропологических материалов для реконструкции этнической истории, приступили к раскопкам древних могильников и поздних кладбищ с целью получения краниологических и остеологических данных и начали описывать краниологические коллекции. Их многообразная и яркая деятельность оживила всю исследовательскую работу в области антропологии, в разных славянских странах началось изучение физического облика отдельных групп местного населения. К настоящему времени уже складывается представление об антропологическом составе славянских народов, опирающееся на краниологические, соматологические и геногеографические материалы, собранные разными исследователями в славянских странах.

В существующей антропологической литературе отражены самые разнообразные гипотезы происхождения славянских народов. Отвлекаясь от деталей, их можно объединить в две группы: одна из этих групп — гипотезы генерализующего плана, утверждающие единство антропологического состава славян, вторая — гипотезы дифференцирующего плана, согласно которым славяне отличаются антропологическим разнообразием и не образуют антропологического единства. В соответствии с генерализующими гипотезами история славян рассматривается как сложение на какой-то территории определенной расовой общности, включавшей общих предков всех славянских народов, расселение и дифференциация этой общности, сложение расовых особенностей современных народов на основе этой общности при участии на окраине славянского ареала инородных элементов разного происхождения. Авторы дифференцирующих гипотез, как показывает само их название, не видят антропологических аналогий между отдельными славянскими народами, полагают, что разные народы формировались из различных расовых компонентов, не связанных между собой общностью происхождения. Обе группы гипотез по-разному ориентируют нас в вопросах культурной истории и глоттогенеза (происхождения языка) славянских народов: взгляды первой группы в общих чертах соответствуют основным генетическим положениям индоевропейского языкознания в широком смысле слова, взгляды второй — глоттогонической концепции Н. Я. Марра, под влиянием которой они частично и сформировались. Многочисленные антропологические материалы по древнему и современному славянскому населению, с нашей точки зрения, дают основание для выделения определенной географически локализованной расовой общности и последовательного рассмотрения миграционных потоков из так называемой прародины славян.

МНОГОМИЛЛИОННЫЕ НАРОДЫ: АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА И ЭТНОГЕНЕЗ

Расхожие представления о монголоидности славян и неоднократные указания на нее в старых антропологических работах принадлежат истории. Все без исключения славянские народы относятся  к  европеоидной расе, о чем говорят существенные для расовой диагностики признаки. У славян довольно сильно растут волосы на лице и на теле, острый горизонтальный профиль лица, сильно выступает нос и высоко расположено переносье, мало развиты скулы, отсутствует типичное для монголоидного населения набухание верхнего века. Принадлежность славян к европеоидной расе в целом не означает, однако, их расовой чистоты на уровне основных антропологических подразделений человечества. Смешение всегда играло огромную роль в процессах расообразования, в том числе и на территории Центральной и Восточной Европы. Как показано исследованиями Н. Н. Чебоксарова, вероятное проникновение монголоидных элементов с востока на запад (возможно, до Одера) проходило в два этапа и связано хронологически с двумя разновременными событиями: медленной инфильтрацией монголоидов в неолитическое время и монгольским нашествием. Поэтому, по всей вероятности, только у южных славян нет монголоидной примеси, все другие славянские народы сохраняют слабые следы такой примеси, выражающиеся в тенденциях к понижению роста бороды, уплощенности лица и носа.

			шшш
Скульптурные реконструкции, выполнен-ные по черепам женщины и мужчины из могильника Караваиха Вологодской обла-сти. Северо-лесная неолитическая карго-польская культура — поздний вариант ямочно-гребенчатой. III — середина I тысячелетия до н. э.  Реконструкция М. М. Герасимова.				Реконструкция Г. В. Либединской предста-вителей фатьяновской культуры по мужскому черепу из Халдеевского могильника (Яро-славская обл., XVIII—XIV вв. до н. э.) и по женскому черепу из Тимофеевского могиль-ника (Ивановская обл., XVIII—XVI вв. до н. э.).

Ареал славянских народов лежит в пределах той обширной зоны, которая разделяет ареалы северных и южных европеоидов, выделяющихся в пределах европеоидной расы максимально светлой и максимально темной пигментацией. Население этой переходной зоны отличается промежуточной по интенсивности пигментацией и большим разнообразием локальных сочетаний антрополо-гических признаков. Детальная их классификация пока не разработана, но предложено объединять локальные варианты в две группы — западноевропейскую и центрально-восточноевропейскую. Критерием для выделения этих групп является в первом случае отсутствие, во втором — наличие монголоидной примеси. Почти все славянские народы относятся ко второй группе, исключение составляют, как уже говорилось, южные славяне.

В собранных в разных странах материалах по соматологии славянских народов проявляются некоторые методические различия, что затрудняет групповое сравнение и требует осторожности при прямом сопоставлении данных различных исследователей. Все же можно с известным основанием говорить о пяти антропологических типах, которые представлены в составе славян, отличаются заметной морфологической спецификой и образуют компактные ареалы. Это беломоро-балтийский (название предложено Н. Н. Чебоксаровым), восточноевропейский (И. Е. Деникер), днепро-карпатский и понтийский (В. В. Бунак), а также динарский (И. Е. Деникер).

Беломоро-балтийскую группу популяций представляют белорусы, в какой-то мере поляки, северные территориальные группы русского народа. Это светлокожие и светловолосые со средними размерами лицевого скелета, преимущественно мезо- или     брахикефалы +.      Беломоро-балтийская группа включается в северную или балтийскую ветвь европеоидов и отличается от западнобалтийской (или атланто-балтийской), к которой относится большинство скандинавских народов, уменьшением выступания носа, ослаблением роста бороды, небольшим набуханием верхнего века. Все это признаки, свидетельствующие об очень небольшой и древней по происхождению монголоидной примеси, появившейся в результате распространения монголоидов на запад по лесной полосе Западной Сибири и Восточной Европы в неолитическое время.

Восточноевропейская группа популяций — это все территориальные группы русского народа, кроме северных, и часть белорусов преимущественно восточных и южных районов. Эту группу отличает от беломоро-балтийской потемнение цвета волос и глаз. Благодаря тому что антропологическое своеобразие территориальных русских и белорусских групп изучено почти исчерпывающим образом, на территории Восточно-Европейской равнины выделено и охарактеризовано несколько местных комбинаций признаков, различающихся в основном вариациями головного указателя, шириной и пропорциями лица. Однако все эти комбинации имеют локальное значение. Происхождение восточноевропейской группы популяций пока недостаточно ясно. В. В. Бунак уводит его в неолит, чему противоречат два факта: отсутствие археологической преемственности на территории Восточно-Европейской равнины между неолитическими и славянскими археологическими памятниками и исключительно морфологическое разнообразие восточноевропейского населения, проживающего здесь с эпохи неолита и бронзы. В рассмотрение нужно включить и длинноголовое широколицее население фатьяновской культуры, продвинувшееся на Верхнюю Волгу из Прибалтики, и антропологически близкое ему, но отличающееся меньшими размерами население, оставившее Балановский могильник в Среднем Поволжье, и поражающие своей хрупкостью антропологические находки эпохи неолита Волго-Окского междуречья0. Основные особенности восточноевропейской группы сформировались, надо полагать, позже, возможно, на протяжении эпохи раннего железа и раннего средневековья, когда предки восточнославянских народов осваивали их нынешнюю территорию. В этом формировании участвовали и местные компоненты древнего происхождения.

В днепро-карпатскую группу популяций можно включить украинцев, прикарпатские этнографические группы, словаков, частично чехов. Это сравнительно темно-пигментированное, брахикефальное население, с относительно широким лицом. Аналогии ему мы находим в населении, оставившем средневековые славянские могильники в Словакии и Бранештский могильник в Молдавии. В темнопигментированных и довольно массивных брахикефалах Прикарпатской области трудно не увидеть морфологического сходства с представителями альпийского типа (по У. Рипли) — населением Австрии, Швейцарии и частично Северной Италии. Возможно, днепро-карпатская группа популяций представляет собой северо-восточный вариант этой локальной расы.

			шшш
Реконструкция М. М. Герасимова по черепу мужчины из Баланов-ского могильника фатьяновской культу-ры (Чувашия, II тыся-челетие до н. э.).		Реконструкция М. М. Герасимова по жен-скому черепу со сто-янки Володары (Среднее Поволжье). Неолитическая воло-совская культура.		Реконструкция Г. В. Либединской пред-ставителей Черняховской культуры по мужскому и женскому черепам из Мала-ештского могильника (Рышканский район Молдавской ССР, II—IV вв. н. э.).

Наиболее типичными представителями понтийской группы популяций из славянских народов являются болгары. Очень темный цвет волос, средний рост, долихо-или мезокефалия, среднеширокое или узкое лицо — вот характерные особенности этой комбинации. Происхождение понтийской комбинации, как одного из вариантов южной ветви европеоидов, прослеживается по палеоантропологическим данным с эпохи неолита и свидетельствует о мощной определяющей роли местного дославянского населения в формировании антропологического состава современных болгар. Бесследно для него прошли и поздние исторические события, такие как турецкое завоевание — болгары-мусульмане не отличаются антропологически от болгар-христиан.

Наконец, динарская группа популяций охватывает высокогорные народы Югославии; особенно ярко динарские особенности проявляются у черногорцев. На территории Черногории живут самые высокие среди европеоидов люди; динарцам свойственна резкая брахикефалия, очень большая ширина лица, преобладание выпуклых форм носа, значительное развитие волосяного покрова. По сравнению с другими территориальными вариантами южной ветви европеоидов они отличаются"некоторой светлоглазостью. Вся эта комбинация признаков похожа на морфологический комплекс, носителями которого являются народы Центрального Кавказа. На этом основании некоторые авторы высказывались в пользу их генетического родства. Вопрос о формировании динарской группы популяций не получил в существующей литературе однозначного решения. С одной стороны, многие признаки динарской комбинации как-будто древние, с другой — в па-леоантропологических материалах аналогии ей находятся с трудом. Во всяком случае, среди славян признаки динарской расы проявляются из-за контактов с местным дославянским населением.

Краткий обзор антропологического состава славянских народов показывает, что антропологически современные славяне не отличаются единством, более того, они представляют разные ветви европеоидной расы. Те признаки, которыми характеризуются отдельные группы славян, представлены и у соседних народов. Так, например, беломоро-балтийский и восточноевропейский типы встречаются в среде балтийских и финских народов, а также некоторых тюркоязычных народов Поволжья; днепро-карпатский — у венгров и австрийцев; понтийский и динарский — у народов Северного и Центрального Кавказа, у албанцев.

Как же трактовать такое антропологическое разнообразие славян? Может быть, не   было   исходной   общности   физического облика и, следовательно, не было прародины? Обратимся к исследованиям средневекового населения, известного по многочисленным славянским могильникам Центральной, Восточной и частично Южной Европы.

Большинство краниологических серий принадлежит X—XII вв., так как до этого времени господствовал обряд трупосожжения. Преобладающей комбинацией антропологических признаков в славянском населении оказывается долихомезокрания, средняя ширина лица, резко профилированное лицо и среднее или сильное выступание носа. Кроме того, пропорции лицевого скелета и черепной коробки, а также их соотношения позволяют отметить определенное единство средневекового славянского населения. В то же время обращает на себя внимание сходство его со средневековыми балтами и явное отличие от средневековых германцев. Краниологические данные дают возможность проследить и истоки формирования того морфологического своеобразия, которое отличает все в целом славянские народы.

Аналогичный антропологический комплекс прослеживается в более раннее время в палеоантропологических материалах из могильников культуры шнуровой керамики, распространенной в Центральной Европе и в Прибалтийском регионе в эпоху бронзы. Есть основание думать, что формирование славян происходило в ближайшем соседстве с балтами на сходной антропологической основе. Такой вывод подтверждает неоднократно аргументировавшийся лингвистами факт былого балто-славянского единства.

			шш
Реконструкции Г. В. Либединской предста-вителей славянского населения по черепу женщины из городища Старая Рязань, XI—XII вв., и по черепу мужчины из Иверовской группы курганов (Калининская обл., XII—XIII вв.].				Реконструкция Т. С. Ба-луевой по черепу муж-чины-скифа из Гума-ровской группы курга-нов (Оренбургская   обл.,   VII—IV   вв.   до   н.   э.).		Реконструкция Г. В. Либединской по черепу мужчины-половца (Саратовская  обл.,  XII—XIII   вв.  н.  э.).

Что касается прародины славянских народов, то по антропологическим данным она может быть локализована в пределах обширной территории, ограниченной верхним и средним течением Западной Двины на севере, верхним и средним течением Вислы на западе, левыми притоками Дуная в среднем его течении, средним и нижним течением Днепра на востоке. Современными археологическими данными территория возможной прародины славян вписывается в этот регион, но по протяженности она у археологов значительно меньше — южная граница доходит лишь до Днестра, северная — до Припяти.

В последнее время, впрочем, в археологической литературе появилась тенденция критического отношения к центральноевропейской прародине славян. Не исключено, что со временем многое в решении проблемы этногенеза славян придется пересмотреть. Что касается антропологических материалов, то по ним общеславянское единство локализуется все-таки в Центральной Европе. Во всяком случае, это явствует из имеющихся в нашем распоряжении материалов.

Расселение славян на обширных пространствах Европы, которое, судя по археологическим данным, наиболее интенсивно происходило в VI—VII вв., с течением времени изменило их антропологический состав. На западе германцы, на юге фракийцы,   кельты,   иллирийцы,   на   востоке иранцы и финно-угры, на севере балты — вот широкий спектр народов, с которыми славян столкнула их история и которые так или иначе воздействовали на них.

ОБ ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ  ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

Как же возникало разнообразие физического облика славян? За самым ярким примером обратимся к восточным славянам. «Повесть временных лет», принадлежащая летописцу Нестору и относящаяся к XII в., дает представление о расселении славян в Восточной Европе этого времени. Кривичей она помещает в верховья Волги, Двины и Днепра; словен — близ Ильмень-озера; вятичей — на Оке; радимичей — на Соже; дреговичи живут между Припятью и Западной Двиною; по Десне, Семи и Суле — северяне. Нет точного указания на местоположения полян, хотя и сказано, то они «пришедше и съдоша по Днепру». Б. А. Рыбаков считает, что к территории полян относится все среднее течение Днепра, нижнее течение Десны, верхнее течение Сулы, а также города Киев, Чернигов и Переяславль-Хмельницкий". Уличи и тиверцы, согласно «Повести временных лет», расселились по Днестру и, по-видимому, в устье Дуная. Древляне, живущие в лесах, помещаются рядом с полянами. И. П. Русанова на основе анализа обряда захоронения    конкретизирует    границы    их   территории — в     Случьско-Припятском         междуречье.

Славяне в первые века н. э. Цветом показана территория их расселения по данным археологии, цветной линией — предполагаемые границы прародины славян по данным антропологии.

Курганы восточных славян датируются IX—XIII вв., до этого времени здесь господство-вал обряд трупосожжения. Судя по датировкам курганных групп, трупоположение на тер-ритории восточного славянства появляется в Поднепровье и Поднестровье к X в., на северо-западе Новгородских земель — к XI, в Волго-Окском между-речье — к XII в. По мнению В. В. Седова, обряд трупоположе-ния в Южной Руси — наследие Черняховского погребального обряда, испытавшего влияние поздних форм иранского язы-чества. Эту концепцию оспари-вать нет оснований, тем более что некоторые курганы с трупоположениями на террито-рии полян — первой восточно-славянской группы, подвергшейся христианизации,— датируются IX в. Тем не менее следует обратить внимание на то, что обряд трупоположения распространяется после X в. во всей Северной Руси, куда вряд ли доходило иранское влияние. И если элементы христианизации прослежены на всех территориях, занятых средневековым восточнославянским населением, где при сохранении курганного обряда захоронения, наряду с языческими погребениями на горизонте, появляются типично христианские захоронения в ямах, обедняется погребальный инвентарь, величина курганов уменьшается, то почему бы не предположить, что и сам обряд трупоположения возникает под влиянием христианизации. В славянских курганных захоронениях совершенно отчетливо проявляются элементы двоеверия, столь характерные для Древней Руси.

Соотношение двух основных антропологи-ческих компонентов в облике восточносла-вянского населения эпохи средневековья.

Вполне понятно, что славяне приходили не на пустое место. По данным археологии, языкознания и летописным источникам, до их появления в Восточной Европе балты занимали огромные пространства по Неману, Западной Двине, в верховьях Днепра и Оки; потомки скифо-сарматского населения заселяли бассейн Южного Буга, земли в среднем и нижнем течении Днепра и по его притокам; финно-угорские народы жили в широкой полосе от Балтийского моря до среднего течения Волги; многочисленные кочевнические группы заполнили причерно-морские степи. Антропологически все эти группы населения изучены довольно подробно, черты физического их облика нам известны, поэтому установить, что проис-ходило со всеми этими народами по мере расселения славян в их землях, нетрудно.

Судя по вещевому комплексу славянских погребений, находкам материальной культуры на городищах и селищах, славянская колонизация носила характер внедрения преимущественно мирного земледельческого населения в инородную среду. В результате этого процесса основным фактором формирования антропологических особенностей славян была метисация.

Это подтверждается рассмотрением внутригрупповых корреляций в пределах всего восточнославянского населения эпохи средневековья. Выяснилось, что в сложении  физического  облика  восточных  славян принимало участие по крайней мере два морфологических комплекса. Один характеризуется долихокранией, крупными размерами лицевого и мозгового отделов черепа, резкой профилированностью лица, сильным выступанием носа. Другой комплекс отличается меньшими размерами лицевого и мозгового отделов черепа, мезокранией, ослабленным выступанием носа и незначительной уплощенностью лица, т. е. чертами слабо выраженной монголоидности. Процентное соотношение этих комплексов меняется в зависимости от географической локализации славянских племен — по направлению к востоку увеличивается удельный вес антропологического комплекса, характеризующегося незначительной монголоидной примесью. Комплекс с ослаблением европеоидных черт распространен среди финно-угорских групп Восточной Европы — летописных мери, муромы, мещеры, чуди, веси, известных по могильникам северо-западной части Восточной Европы, Волго-Окского междуречья и Поволжья. Это население, подвергшееся славянской колонизации, передало свои антропологические черты     словенам     новгородским,     вятичам и кривичам, впоследствии ставшим основой русских. Антропологический комплекс с резко выраженными европеоидными чертами распространен среди средневекового летто-литовского населения, особенно среди латгалов, аукштайтов и ятвягов. У восточных славян этот комплекс проявляется среди волынян, полоцких кривичей, древлян, положивших начало белорусскому и частично украинскому народу. На территории расселения полян, ставших впоследствии антропологической основой украинцев, в эпоху средневековья обнаруживаются черты ираноязычного населения, известного по могильникам черняховской культуры, сформировавшейся во II—III вв. н. э. на скифо-сарматской территории и являющейся в значительной мере, несмотря на свой многонациональный характер, культурной наследницей скифов и сарматов15. Все эти факты позволяют заключить, что антропологическая дифференциация средневекового восточнославянского населения в значительной мере отражает антропологический состав населения Восточной Европы до прихода славян.

Восточнославянские племена средневековья испытали воздействие и кочевнических племен южнорусских степей. В антропологических данных, правда, эти контакты не столь явственны, как контакты с бал-тами и финно-уграми. Большинство известных по антропологическим материалам кочевнических групп отличается крупными размерами мозгового и лицевого отделов черепа, уплощенностью лица, слабым выступанием носа, т. е. несет в себе явные признаки монголоидности. В городских средневековых кладбищах Киева и Чернигова обнаружены погребения воинов-степняков монголоидного облика, находившихся на службе у русских князей, но, по-видимому, заметного следа в облике восточнославянского населения они не оставили. Так же как не оставило заметных следов и нашествие татаро-монголов. Лишь в очень слабой форме контакты с кочевниками прослеживаются в районах бывших татаро-монгольских форпостов и на юго-восточных границах Древней Руси.

В последующие эпохи дисперсность антропологических черт восточных славян значительно ослабляется. На материалах позднего средневековья наблюдается явная европеизация славянского населения центральных   областей   Восточной   Европы.   Повидимому, это объясняется приливом славянского населения из более западных территорий. Историческими источниками этот процесс не фиксируется, но антропологические данные подтверждают его совершенно отчетливо.

Мы уже упоминали, что антропологические особенности достаточно консервативны, поэтому даже в современных восточнославянских народах можно увидеть следы древних контактов их славянских и иноязычных предков. Впрочем, это относится не только к восточным славянам, но и к другим территориальным подразделениям славян, как и ко всем другим народам с многовековой историей, в которой миграции играли существенную роль. Антропологические материалы, относящиеся к древним и современным славянским народам, позволяют сделать заключение о существовании исходного антропологического единства славян и, следовательно, их прародины, очертить примерные ее границы, понять причины антропологического разнообразия славян на разных этапах их этнической истории.